Шапошников А.Е.

СЛОВО О Л.В.БЕЛЯКОВЕ

 

Передо мной документ, передающий мои мысли и впечатления, возникшие после известия о смерти Леонида Васильевича Белякова. Тогда я был в командировке, в Новосибирске, и потрясенный этим сообщением сразу же написал о нем своей матери, Екатерине Григорьевне. Получив мое письмо, она тщательно переписала его в свой дневник, словно предчувствуя тот момент, когда эти сведения могут мне понадобиться. Вот отрывки из этого письма:

«... Известие о смерти Л.В. Белякова произвело на меня очень тяжелое впечатление. Ведь я хорошо его знал. Он учился в институте, когда я был студентом (только он был года на два старше меня по курсу). Когда я стал преподавателем, Л.В.Беляков передал мне часть своей нагрузки. Я несколько раз был у него дома, видел его жену и детей, сидел все время рядом на кафедре, читал и рецензировал его работы. Л.В. Беляков ездил вместе со мной во Фрунзе. Именно он включил меня в коллектив авторов «Словаря библиотечных терминов». Вообще он ко мне неизменно хорошо, по-дружески относился. И мне его очень жаль. Думаю послать на кафедру телеграмму такого содержания:

«Потрясен случившимся. В лице Леонида Васильевича Белякова мы потеряли талантливого ученого, умного и чуткого друга и товарища. Прошу передать соболезнование семье покойного»... Надо сказать, что Леонид Васильевич в какой-то мере ощущал надвигавшуюся опасность. Мне он жаловался на боль в затылке, на плохое самочувствие. Говорил о том, что хочет освободиться от должности декана, что уже подыскал человека на этот пост и получил его согласие, но руководство института медлит. Сказал, что у него порок сердца, что врачи советуют ему лечь в больницу на операцию, но сам он на это не может никак решиться, так как не хочет превращаться в инвалида. Жаловался на нервотрепку в деканате (приказом по Министерству ему было поставлено на вид за неприсылку каких-то пустяшных сведений/. Хлопотал об отпуске. В последний раз я его видел 29 декабря, когда проходило утверждение тем дипломных работ на заседании Ученого совете факультета. Леонид Васильевич помог мне после Совета собрать некоторые сведения о научной работе студентов, предоставив все имеющиеся у него материалы...» (в то время я был куратором НИРС на библиотечном факультете).

Вчитываясь в то письме, я вспоминаю Леонида Васильевича таким, каким он был на протяжении многих лет нашей (совместной работы на кафедре. Он был сторонником предоставления большей свободы и самостоятельности читателям (отсюда то внимание, которое он уделял организации открытого доступа). В проводимых им лабораторных и практических занятиях всегда находилось место для нестандартных решений, диспутов и обсуждений.

Предметной комиссией по курсу «Работа с читателями» руководила тогда Е.М. Нагловская, которая уделяла большое внимание совершенствованию методики преподавания и передаче опыта. В каждой группе (тогда они были большие) работало по два преподавателя (основанием для этого служили полугрупповые занятия). Эти занятия Л.В. Беляков проводил совместно со мной, предоставляя мне полную возможность наблюдать и учиться (инициатива находилась в его руках), что помогло мне освоить методику преподавания.

Ведущие преподаватели (к которым относился и Л.В. Беляков) проводили открытые лекции. Лекции Леонида Васильевича собирали многочисленную студенческую аудиторию. Запомнился эпизод, когда после окончания одной из них к лектору подошла студентка и поблагодарила «за живое слово».

Действительно, лекции Л.В. Белякова отличались не только строгой научностью, но и блестящим стилей изложения. Он широко использовал в них результаты наблюдений, бесед с опытными библиотекарями.

За годы своей столь рано и неожиданно оборвавшейся научной и педагогической деятельности Л.В. Беляков опубликовал и подготовил свыше 40 работ (некоторые из них были опубликованы уже после его смерти). В монографиях, научных статьях, учебно-методических пособиях Л.В. Белякова содержится широкий спектр идей, охватывающих проблемы подготовки библиотечных кадров, социологии и психологии чтения, изучения читателей, методики устной, наглядной и печатной пропаганды книги, организации обслуживания читателей. Многие его мысли, советы, рекомендации до сих пор находятся на вооружении практических работников. Его научное «хобби» состояло в сборе сведений, библиографических разысканиях об участниках Великой Отечественной войны.

У меня создалось впечатление, что не было ни одной сколько-нибудь крупной работы Л.В. Белякова, которую он не давал бы мне для прочтения и предварительного рецензирования. Сохранились рецензии, данные мною на учебные пособия «Работа с читателями», «Массовая работа библиотеки» (предлагая рукопись этого пособия для прочтения, Леонид Васильевич полушутливо заметил: «Читается как роман»/, а также на неопубликованные труды: «Из истории изучения читательских интересов», «Библиопсихология И.А.Рубакина в свете данных библиотечной науки», «Научные основы обслуживания читателей». Особенно фундаментальным выглядел его труд «Основы общей методики обслуживания читателей. Ч. I» (550 с., машинопись). Нет никакого сомнения в том, что Л.В. Беляков уверенно выходил на рубеж подготовки докторской диссертации.

Обращаясь ко мне с просьбой о рецензировании своих трудов, Л.В. Беляков давал мне таким образом возможность проникнуть в его творческую лабораторию. Его эрудиция проявлялась не только в знании библиотековедческой литературы, но и в широком привлечении сведений из ряда смежных наук, в использовании примеров, взятых из распространенных периодических изданий. Значительнее место в его работах занимают материалы экспериментального характера, выдержки из работ студентов-заочников. Поскольку его основные труды были предназначены для студентов заочного отделения, то это представляло определенное педагогическое значение, стимулируя активность студентов.

Полемичность, острая постановка отдельных проблем – вот что составляло «мускулатуру» как выступлений, так и печатных работ Л.В. Белякова. Он не боялся выдвигать оригинальные идеи, вступать в полемику с библиотековедами. В своей трактовке требований, предъявляемых к обслуживанию читателей, Леонид Васильевич исходил из тесной связи общих и дидактических принципов работы с читателями, выделяя при этом принцип интереса и подчеркивая необходимость учета существующих интересов читателей, их развития. Основным и единственным методом работы библиотеки, считал Л.В. Беляков, является метод убеждения. Особое значение он придавал разнообразным формам общения, в частности беседе библиотекаря с читателем. Проведение бесед он рассматривал как своеобразный эталон эрудиции и профессионального мастерства библиотекаря. Противоречила установившимся догматическим канонам его точка зрения на руководство чтением, которое он рассматривал как частный участок обслуживания читателей (применительно к читателям юным, малоподготовленным). В наши дни, когда командно-административный стиль работы с читателями ушел, наконец-то, в прошлое, его мысли и положения, выдвинутые еще в 70-е гг., приобретают особую актуальность.